2 место в номинации «Проза»-2020 (категория 25-35 лет)

Ксения Гурьянова

(г.Калининград, Россия)


Прогулка

Каждый день они выходят гулять. После обеда, в одно и то же время, когда наступает час покоя. Шумные школьники уже дома, серьёзные взрослые вернулись на свои работы, и знакомый, столько раз хоженый маршрут принадлежит только им двоим.

Она приоткрывает подъездную дверь и, не спеша, приноравливаясь к его короткому шагу, выходит во двор. Укрытый тенями старых лип, этот небольшой двор — кладезь известных только им сокровищ.

От ступеней крыльца по бугристому асфальту протянулась трещина. Она живёт сама по себе, знать не знает ничего о них двоих, тянет извилистые пальцы через дорожку. Растёт. Через трещину непременно нужно перешагнуть — ступишь на неё и не заметишь, как провалишься в каньон. А стены его высоки, круты! Спасенья не будет.

Чуть дальше цветник, а на его краю разросся куст шиповника. Круглая тётушка с верхнего этажа, что копается в клумбах в хорошую погоду, невзлюбила его. А этим двоим он мил. Как живёшь сегодня, Шиповник? А он радостно шелестит весенней листвой, улыбается нежно цветками, покачивает согласно круглыми ягодами или зябко стучит голыми ветками — зависит от того, когда спросишь.

Чтобы выйти из двора, надо миновать арку из старого кирпича. Эта особа капризная. На летнем солнце в толстой штукатурке сияют искры, а сама она становится тёплой, и приятно водить ладонями, осязать шероховатость. А вот в дождь к ней не подойди — она темнеет и набухает, норовит отвалиться рыхлым пластом прямо на ноги. И трогать её совсем не хочется.

Идут дальше, на улицу. Тротуар здесь неширок и подпёрт с одной стороны высокими домами. В каждом окошке — свои сказки, и если зимой припоздниться, то можно разгадывать их, пока не замёрзнешь. А любимое окно — на первом этаже, дальше водосточной трубы. В нём живёт кот. Серый нахал с зелёными глазами. Глаз обычно не видно — котище чаще спит. А если и нет, то делает вид, будто не видит их двоих, что проходят мимо каждый день после обеда. Зато для них он герой. Это у него были сапоги, а племянника его звали Гав, а у его сестрицы как-то сгорел дом, но она по­строила новый и приютила котят-сироток. Иные коты живут интереснее, чем люди.

Вот и парк. Он невелик, пройти через него лучше по краю, по узкой дорожке среди высоких кустов, где пахнет мокрой землёй даже в самую солнечную, пышущую жару. Обычно тут двое замедляют шаг, и завязывается наконец беседа. Для неё эти минуты — самые дорогие за всю прогулку. И он, уже набегавшись, замедляет шаг, не скачет больше вприпрыжку, слушает внимательно.

Высокие кусты слышат самые разные речи. Почему не падают облака? Каково будет в школе? А если долго- долго не дышать, научишься жить под водой? А здорово будет купить сегодня пирожных, тех, с красной желейной сердцевинкой, да? Она развеивает страхи, утоляет любопыт­ство, увлекает его рассказами о небе и о земле, о растущих в отдалении вязах, о птицах, что вьют гнёзда сейчас, а мор­гнул глазом — и встали на крыло, и полетели с выводком аж всамую Африку. И да, пирожные — это здорово, особенно с красной сердцевинкой.

За разговором парк кончается, двое выходят на широкий проспект и замирают. В первый миг, когда тенистая дорожка остаётся позади и нужно сделать шаг на асфальт, она теперь всегда закрывает глаза. Только на секунду, чтоб не остаться одной. А потом сворачивает влево и идёт вдоль проспекта, к дальнему магазину, и пусть их любимых пирожных там никогда нет. Главное — он следует за ней, рядышком, шаг в шаг. Если же пойти прямо, сразу перейти дорогу с ревущими, спешащими машинами, повторится снова тонкий визг тормозов, брызги битого стекла, немая, затопившая дорогу, проспект, город, весь мир тишина. Двое продолжают свой путь.