Лебедята

(отрывок повести «Лебедята»)

— Фу-у-у, ты бы ещё горсть червей притащил, — девочка в клетчатой юбчонке брезгливо поморщилась, разглядывая ползущую по руке рыжеволосого парнишки мохнатую гусеницу.

— Что, совсем насекомых не переносишь, Лилька? — рыжий хохотнул и, взяв двумя пальцами пушистую недобабочку, сделал вид, что хочет посадить её на русые волосы девочки.

По ушам резанул неприятный визг, Лиля отскочила:

— Не смей, дурень! Ох, расскажу миссис Шанро, не поздоровится...

— Ты ещё в Комиссию по Защите Детей загляни, может, что обломится! — весело фыркнул юноша и усадил гусеничку на дерево.

Утро было чудесным. Розово-персиковые лучи солнца ласково пронизывали листья высаженных строгими рядами яблонь, вишен и груш, торопливыми зайчиками бегая по форме собирающихся у школы учеников. Клетчатые юбчонки, сарафаны, галстуки, иногда даже брюки и неизменный отличительный знак — нашивка, голубая, с гербом Кольтенберга в белом круге на правом рукаве. Занятия начинались только через полчаса, но ученики собирались не для них. Ребята радовались встречам, обсуждали насущные дела — ведь именно по таким утрам самое время излить душу одноклассникам, похвастаться обновками или готовностью к грядущей работе по языкам.

Самыми шумными были, конечно же, младшеклассники, а смелыми — ученики средней школы, ибо кто ж ещё осмелится оседлать бронзовую статую жеребёнка перед входом?!

— Мишка! А ну слезь, право, как маленький! — снизу кричали несколько девчонок, но от этих воплей рыжий Крагин отмахивался, с улыбкой подставляя свежему ветерку веснушчатое лицо, казавшееся вечно чумазым. Огненный вихрь непослушных жёстких волос трепетал на ветру как живой, а смуглая кожа отливала бронзой, однако глаза… Глаза уже приобрели то выражение вселенской усталости, каким могу похвалиться лишь очень занятые на работе взрослые. Шоколадные глаза смотрели из-под тяжёлых век так, что самому становилось тяжело и грустно, а когда Мишка улыбался с такими глазами — вообще хотелось разрыдаться.

Издали завидев мадам Возницкую, мальчишка поспешил свалиться с жеребчика, едва не подмяв вихрастого белобрысого мальчугана с подтяжками.

— Ой, прости, мелкий! — бросил в толпу рыжий Михаил и поспешил вернуться к классу.

Уроки сегодня тянулись как никогда долго. Мальчишка успел и поспать, и выменять новый значок в свою коллекцию за старый ножик, и позадирать одноклассников, получить затрещину от МакКрега и вывалиться из окна. Последнее вышло совершенно случайно — благо, был первый этаж, да и под окнами росли шарообразные кустики «пупырок». Но всё равно Мишке пригрозили низкими баллами за поведение...                                                                                            Когда прозвенел последний «трынь» звонка, Крагин накинул на плечо рюкзак и выбежал из школы, едва вновь не сбив с ног младшеклассников. Вскочив в вагон ленивого трамвая, он только и думал о том, как бы поскорее скинуть ненавистную форму и этот клетчатый галстук, запихать куда подальше и забыть до завтрашнего утра.

— Остановка «Кошачий переулок». Следующая — «Трамвайное депо». — пропел голос, похожий на голос старшей сестры Михаила, и тот встрепенулся, выскочив на тротуар.

— И кто такие названия улицам придумывает? — он не в первый раз задавался таким вопросом, по крайней мере, было чем занять беспокойную голову по пути домой. Поднявшись на третий этаж, мальчик открыл дверь и вошёл в квартиру, где было пусто и тихо, лишь мерно тикали антикварные часы на кухне.

С лёгкостью на сердце парнишка принялся стягивать с себя рубашку, когда включился Мо? тик — так в семье Крагиных называли компьютер.

— Миш, ты даже не поешь?

— Сам же знаешь ответ. Можешь не отправлять маме?

— Хорошо, отключаюсь. — экран погас. Здорово ладить с техникой!

На улицу он вышел уже простым мальчуганом, а не учеником кольтенбергской школы. Блёкло-вишнёвая рубашка, левая часть которой была увешана различными значками на уровне груди. Она казалась ему маловатой — короткие рукава, как у футболки, незаправляющийся низ — однако сам Мишка находил её просторной. Желтовато-серые брюки, закатанные на треть голени, тёмно-коричневые сандалии с медными пряжками на голые ноги.

Сворачивая в очередной переулок, парнишка увидел отвратительную сцену: у маленького мальчика явно что-то вымогали.

— Не трогайте меня! Отдайте, пожалуйста, мою фенечку, она мне дорога! — плаксивый голос мальчишки гундосил из-за широких спин обидчиков.

«Да это тот, с подтяжками...» — мысленно отметил Мишка, сжимая кулаки на ходу.

— Эй, вы! А ну прекратите, как вам не стыдно?! Такие амбалы, а маленького… — он со странным рычанием выдавил из себя.

— Че? А сам-то кто, коллекционер недоделанный? — с присвистом ответил лопоухий лысик, оглядев «противника».

— Не ваше дело, а он мой зна… — Михаил не успел договорить — по виску больно чирканул камень, обжигая кожу своими шероховатостями. Маленький мальчик вскрикнул, а Миша понял — задели его серьёзно.

— О, попал! — радовался удачному броску щербатый дылда, но недолго. Десять шагов, разделявшие их с Мишкой, были резко сокращены, а под дых щербатого впечатался увесистый кулак. Тот охнул, согнулся, закружившись волчком, остальные же в шоке отступили на пару шагов.

— Ах ты...! — грязно выругавшись, на Мишку кинулся лысый. Рыжий не уберёгся, и был сбит с ног подсечкой, едва не отбив себе копчик. Лысый хотел ударить ногой в живот, но Крагин, видя лишь одним глазом (второй залит кровью), извернулся и ударил обеими ногами ему под колени. Лопоухий взвизгнул и покатился по бетону. Больше никто не лез.

— Идём, мелкий… — он схватил за руку мальчишку и хотел было его утащить подальше, но тот упёрся:

— Ф-фенечка моя...

— Ах, фенечка, -Мишка поморщился и подошёл к лысому, выудив у того из кармана браслетик. -  Твоя?

— Да! Спасибо тебе огромное! — мальчик с подтяжками едва не плясал от радости, получив назад свою драгоценность из трёх кожаных ремешков.

Выйдя к таверне «Три Кота», мальчишки остановились. Мишка уже успел умыться около одного из фонтанчиков и налепить удачно подвернувшийся пластырь на висок, хотя шрам все равно останется...

— Как звать-то тебя, головастик? Я Миша.

— Гу? дден О? тто, — мальчик смущённо покраснел, перебирая многочисленные браслеты на запястьях. Он был без рубашки, в штанах по колено цвета хаки с подтяжками и с тонким жёлтым платочком на шее, на ногах же были сандалии с ремешком меж пальцев. Головастиком Мишка назвал его не случайно — светлые волосы пушились почти шаром, а из-под остатков челки пытливо блестели зелёные глаза. Гудден был тем ещё пухлогубиком.

— Будешь Гужик. Приятно познакомиться, — Крагин с тёплой улыбкой протянул руку мальчику...

========== III ==========

Солнце уже клонилось к закату, когда над городом взвились несколько десятков уланских «птичек». Девочка, сидевшая недалеко от пристани, подобрала ноги и тревожно посмотрела на серебристые крылья планеров.

«Что случилось? — она поднялась, прикрывая глаза ладошкой от ярких лучей — Кого они ищут?».

И этим вопросом задавался каждый житель города, видевший стаю «птичек», случайно подняв взор к небу. Подняла глаза и Кет. Она только хотела вернуться домой и сесть за уроки, как это событие заставило девочку замереть на месте. Мимо рысцой пробежали трое уланов, переговариваясь и хрипя. За поворотом в воздух взвилась ещё одна «птичка», а рядом с Кетерин какой-то прохожий пробурчал:

— Опять какой-то индекс потеряли...

Как такое возможно? Девочка фыркнула и пошла дальше по тротуару, обгоняемая то уланами, то машинами.

Индекс на протяжении всей жизни приклеен к человеку. Чип не выдрать, глушилки вне закона и караются по всей его строгости. Как мог исчезнуть индекс? Или опять считыватели барахлят?

Каждый человек знает свой индекс из шести знаков, предыдущие два ему знать необязательно — все равно это одинаковые у всех две буквы — NH. Значение их не знали, правда, были и те, кто догадывался...

Кетерин Ласс шла по короткой улочке, именуемой Беззвездной. Безрадостное название чвно омрачало дома, которые плотно сгрудились вдоль дороги и будто пыхтели своими маленькими окнами на прохожан.

— Ты не знаешь, почему они в воздухе? — её кто-то мягко остановил за локоть. Голос показался знакомым, но Кетерин решила не оборачиваться и бросила через плечо, не глядя:

— Индекс пропал. Растяпы эти уланы, и техника их не лучше. — её отпустили, видимо, удовлетворившись ответом.

— Спасибо.

Только тогда она позволила себе повернуться на голос.

Он уже уходил, этот парнишка, высокий, стройный. На ногах по середину голени темнели сандалии, похожие на древнегреческие. Но, в отличие от щелкающих подошв Кет, они не шумели. Мальчик шёл легко, его шаги едва были слышны.

Он был одет в белую рубашку, под воротником которой угадывался голубой галстук. Рубашка была заправлена в джинсовые потёртые шорты с форменным ремнём… Форменным?! Глаза машинально дёрнулись к правому рукаву, на котором голубела нашивка. Да он же ученик её школы! И это его Кетерин встретила в больнице!

— Странный какой. — пропыхтела она вслед, зачарованная летучей походкой. Кет явно чувствовала непонятную ей тягу к незнакомому человеку, и это её раздражало. Сильно раздражало.

* * *

— Мальчик, ты как здесь оказался? — к ошарашенному Отто подошла длинноногая худенькая девочка и присела рядом, обхватив колени. Блёклые волосы свесились на глаза — они казались совершенно седыми, хотя и не были лишены русого оттенка.

— Я… Я сам не знаю… Да и ты не поверишь! -  он обхватил руками голову, кусая губы, — Не поверишь...

Он явно хотел расплакаться от пережитого, зелёные глаза блестели излишней влагой.

— Ну ты чего… -  она улыбнулась, мягко, по-доброму так. Мальчик не выдержал и, как совсем маленький, заревел, уткнувшись незнакомой девочке в плечо, будто знал её с самого рождения и готов был поведать все секреты. Чёрный бант в голубой горошек, сидевший на затылке незнакомки, слегка трепыхался на ветру, шумевшем в ветках яблоневого сада. Немного погодя, успокоившись, но всё ещё заикаясь, Гудден спросил:

— Где я? Д-д-далеко до Кольтенберга?

— Нет, ты в Стевятином, в часе езды до города. Так как ты оказался в саду у моей бабушки?

— Не поверишь...

— Поверю. Просто так же «птички» не летают, — в голосе девочки на грани слышимости звучала лёгкая хрипотца, но он был всё равно приятен.

— «Птички»? Они меня...!

— Тихо ты! Объясни мне сначала, потом придумаем, что делать. Хорошо? Как звать-то тебя?

— Г-Гужик… — он, не задумываясь, прогундосил своё новое прозвище, которое, к слову, ему очень нравилось.

— Ох, да какой ты Гужик… Лютик, самый настоящий, желтоголовый на тонких ножках! Я Вильма, кстати, — она снова тепло улыбнулась. — Рассказывай давай...

… После трёхчасовой прогулки с новым знакомым, огненноволосым Мишкой, мальчонка решил вернуться к себе и приняться за уроки. Попрощавшись пусть со старшим, но от того не менее замечательным новым другом, Гудден Отто свернул к дому и пошёл дворами, не страшась хулиганов — будто набрался смелости у Мишки.

Подъезд дома был тих и пуст, как и квартира. Ни мамы, ни папы, ни нянечки — та ушла к племяннице, помочь с уроками, да и вообще повидаться. Компьютер он не включал, попугая не дразнил, лишь сидел на стуле, этот большеголовый мальчик, и сипло вздыхал. Опять одиночество, желание делать уроки было задушено этим голодным безликим зверем.

— Хочу домой, домой! — мальчик всхлипнул и закрыл глаза. Среди черных, красных и зелёных кругов засветилось окошечко. Уютное такое, жёлтое, дом, где ждут… Где ждут!

Гудден шарахнулся со стула в пустоту, а подняв голову и проморгавшись, понял, что попал. Он стоял в огромной зале, круглой, с куполом из звёзд, переплетённых сеткой. Зала была зеркальной, в узких продолговатых панелях многажды отражался один и тот же Гужик, напуганный и готовый разреветься.

— Домой… Хочу… — жалобно пропищал он среди гулких стен и кинулся к зеркалам, такие же мальчишки побежали к нему навстречу. И он опять, едва осознав, что влетел в зеркало, ухнул в чёрную пустоту пространства, замирая от страха...

* * *

— Вот оно как… — девочка прикусила большой палец и крепко задумалась. — Теперь понятно, почему уланы так встрепенулись, не досчитавшись индекса. Слушай, Лютик… Ой, ты же не против? Не против Лютика?

— Да нет… — Смущённо проговорил мальчонка и отстранился от собеседницы с бантиком. Её мирный тон и светлые глаза успокаивающе действовали на Отто.

— Так вот. Никуда ты не летал, ни в какие зеркала не прыгал, хорошо? Так говори уланам, не их это дело. А тебе лишние проблемы с учёными не нужны… — Вильма поправила платок на шее, такой летучий, светленький. — И вообще про такое взрослым не говори, хорошо?

— Угум… — Лютик принялся разглядывать девчонку, не заботясь о продолжении её речи и кивая на все вопросы. Она была худой, ключицы и лопатки сильно выступали на бледноватой коже, но она не имела того болезненного вида. На щеках игриво рассыпались бледные, но заметные веснушки, волосы были собраны уже упомянутым бантом, однако оставалась на свободе пара прядей, обрамляющих лицо и лоб. Одета Вильма была в такой же лёгкий топик с широкими лямками на плечах цвета, близкого к сизому, однако задора добавляли шорты коричневого цвета с целой пропастью карманов, чем-то забитых. По колено были светлые, как шарфик-платочек, гольфы и простые туфли, черные, лаковые. Приятная картина...

— Да Лютик! Приди в себя наконец! К нам пташки летят… — она взяла мальчика за руку и потянула наверх, мол, вставай.

Ростом она оказалась на целую голову выше Гужика! Но тот особо не обратил внимания на разницу — теперь его взгляд приковали серебристые планеры уланов.

Блестящие «птицы» планировали над дачным домиком, и, вскоре, один из улан приземлился рядом с детьми.

— Лейтенант Витенский. Гудден Шато Отто, Ваш индекс пропал из виду радаров на некоторое время. Не скажете, по какой причине?

— Не знаю, — прогудел Лютик и крепче сжал руку Вильмы. — Я за вашими радарами не слежу. Я к знакомой приехал...

— Ах, к знакомой. Вильма Сергос Каин, Вы действительно знаете этого мальчика? — лейтенант уныло посмотрел на девочку. Та стала похожей на взъерошенного воробушка.

— Да, знаю! Почему вы без позволения бабушки находитесь на её участке, причём преследуя невинного ребёнка? Знаю ли я? Да, прекрасно, столько с ним пережили… Гудден славный мальчик, а вы зря его тревожите. Сами, небось, недоглядели...

— Допустим. Надеемся, впредь такого не случится и это был лишь сбой в системе, — хмыкнул улан и, не дослушав, взялся за скобы реактивного планера. Нога в грубом сапоге вдавила педаль, из турбин вырвались слепящие огни, а сам планер взвился в небо, где вскоре и растворился...

— Ух, пронесло. — Вильма устало упёрлась рукой в ствол корявой яблони и улыбнулась. Снова.     

========== IV ==========

— Кет, дорогая! — в дверях квартиры появилась красивая девушка с буйными медовыми кудрями и тепло обняла девчонку. — Как ты? И как умудрилась тройку-то по высшей математике ухватить?!

— Шарлотта, а ты откуда знаешь? Я же просила дядюшку Коннора не говорить...

— Он все равно сказал… -  Шарлотта откинула волосы и прикрыла глаза, — Так, готовь учебники...

Следующие два часа голова Ласс готова была разорваться на тысячу шариков, наполненных сложнейшими формулами и уравнениями. Но проблемный вопрос был решён, и репетиторство Шарлотты подошло к концу.

— Всё, больше никаких троек  — девушка поцеловала Кетерин в лоб, поставила пустую чашку в раковину и растворилась в вечернем сумраке. Тихо хлопнула дверь.

* * *

-Ты зубы почистил, Лютик? — Вильма высунулась из-за угла с подушкой. — Ты ляжешь на мою кровать, я пристроюсь на диване. Вот хорошая подушка, плед, так что давай, не стесняйся.

— Ви, спасибо большое! — парнишка натянул спальную рубашку, так кстати найденную бабушкой Вильмы, и нырнул под плед. От него пахло теплом, как от шали Шарлотты...

— А теперь, девочка моя, объясни, как он тут оказался? — бабушка прищурила подслеповатые глаза и улыбнулась. Видимо, тёплая улыбка — это у них семейное.

— Он толком и сам не объяснил, так был напуган. Да не все ли равно? Он славный мальчик, родители наши, как оказалось, вместе работают...

— Ладно, Вильма. И ты ложись. -  С этими словами бабушка оставила девочку. Вильма вздохнула и скорчилась на диване, подобрав ноги и обняв колени, веки тяжелели с каждой секундой. Вскоре она вовсе провалилась в тяжёлый сон.

… Он снова сидел на берегу, склонив к воде гибкую шею. Обнять, зарыться носом в белые перья и снова плакать, лить слёзы за всех бедствующих — сегодня за Гуддена. Выть в объятиях прекрасной птицы, чтобы затем она снова подняла могучие крылья и исчезла в чёрном небе, где вместо звёзд жёлтые окошки, а где-то высоко вьётся стеклянная лестница...

— Ви! — её плеча робко коснулась маленькая ручка, — Ви-и-и-и!

— А? я? Гужик, ты? -  она с трудом разлепила глаза.

— Что это? — он указал на сжатый кулачок Вильмы, из которого торчали белые перья.

— Я… Я не знаю!.. — она ошарашенно смотрела на перья, тающие с каждым мгновением. Через пару секунд их совсем не стало. — Лютик, что такое?

— Ночью мне звонили. Сегодня я вернусь в Кольтенберг, нянечка волнуется. И ты… ты кричала, — мальчик уже был одет в свои шорты с подтяжками на голое тело и завязал платок на шее.

— Прости пожалуйста, если сильно побеспокоила. Я тебя довезу до дома, обещаю. Сейчас, оденусь только.

Девочка торопливо поднялась и побежала умываться. Три минуты беготни по дому и ворчания бабушки — и Вильма уже стояла у выхода в коричневых «карманистых» шортах и чёрной майке. Банта в волосах не было, но платок на шею она-таки повязала.

— Идем, Гудден,- она махнула рукой и выскочила наружу. Мальчик попрощался с бабушкой и тоже вышел, нагнав подругу. Ребята поймали попутку, и уже через сорок минут были у ресторана Омбре, так знаменитого своими напитками и десертами.

— Так, тебе на какую улицу? — девочка вызвала голограмму счета на чип. — Отто, не молчи.

— Мне — на Брагеля, там недалеко и до дома...

— Прыгай! -  Вильма ткнула пальцем в трамвай и потащила мальчишку за собой. — Давай!

На бегу она успела подключить Отто к своей ячейке, чтобы сумма проезда считалась только с неё.

— Следующая остановка — «Улица Беззвездная...»

* * *

— Мишка! Ми-и-и-ишка! — Гужик вылетел из вагона и едва не сбил рыжего с ног. — Ты как?

— Гужик, вихрастик! А ты-то что школу прогуливаешь? — Крагин улыбнулся и приобнял мальчонку, взлохматив ему затылок. — Я-то форму чаем залил...

— Утренний автобус не пришел. — выступила вперёд Вильма. — Здравствуй, Миша.

— Миш, это Вильма, моя новая подруга. Я у её бабушки ночевал! — Гудден немного смутился и поднял глаза на Мишку. Тот хохотнул и манерно взял девочку за руку, приложившись губами к тыльной стороне ладони.

— Приятно с Вами познакомиться, Вильма...  -  темноглазый снова ощерился, когда она вздрогнула, ошарашенно глядя на него.

— П-приятно… — она выудила свою руку из шершавых ладоней Мишки и выдохнула, — Так, Лютик, пошли. Тебя дома ждут...

-Угу… Если ждут. — он вздохнул, вспомнив причину своей внезапной телепортации, и пошёл вперёд по улочке, пиная гальку, вылетевшую из клумб и каменных садов. Вильма Каин пристроилась рядом — как-никак, сама обещалась довести. Мишка же топал следом, распевая о том, как хороша жизнь без проклятой школы.

Дверь открыла Шарлотта, закутанная в свою шаль, и взвизгнула, увидев компанию:

— Гудден! Ну куда ты пропал, дурашка?! Как ты?.. — и ещё тысяча вопросов, пока няня обнимала и целовала мальчонку. Тот снова едва не разревелся. — Ну что ты, милый, кто эти дети? Познакомишь?

— Ви… Вильма и Миша. Они мои друзья, ночевал у Ви… — Гужик шмыгнул носом. — Я погуляю?

— Вообще-то, ты должен быть наказан, но так и быть. Больше не пропадай. Миша, чтобы вернул его мне, хорошо? — Шарлотта подмигнула Крагину и поцеловала Отто в лоб. — Ступай.

Когда они вышли, девочка прыснула в кулак, не выдержав:

— Она у тебя славная… Любишь её?

— Конечно! Она замечательная нянечка… — Лютик любовно погладил браслет с блестящим камушком. — Я редко вижу родителей...

— Мои тоже работают в Астерионе, но я их вижу чаще, по выходным. — Вильма закусила губу. -  Но почему ты видишь их реже?

— Говорят, они постоянно куда-то уезжают или улетают. Или эксперименты сложные, — мальчик вздохнул.

— Миш, а у тебя родители кто?

— Мама — капитан нашей «Цереры», а папа — улан. Есть ещё две сестры, старшая — медсестра, а средняя в универе...

— Ого… А мой брат уже живёт отдельно. И тоже в Центре пропадает, мол, с техникой ковыряется. — Ви вздохнула. — Куда пойдём?

Но ответить ребятам не дали. Знакомая шайка перегородила проход, и Отто снова затрясся.

— Вы не бойтесь, нам только рыжий нужен, — лысый усмехнулся и выдвинул лезвие канцелярского ножика. — Что, прогуливаемся, воробушки?

— У-у-у… Гниды, народа понабрали? Один на один не судьба, трусы? — Крагин ощерился, ощупав шрам, полученный только вчера (сходил на регенерацию). — Ну, выходи...

— Девчонку-то побереги, хозяин всея двора. Кулак, право слово, — прошепелявил щербатый, ухватив за подтяжку Гуддена и Вильму за лямки майки.

— Не тр-р-рожь! -  Крагин рванулся было к ребятам, но ему перегородили дорогу двое парней, видимо, братьев, жутко друг на друга похожих. В висок рыжий получил совершенно неожиданно и покатился по асфальту. Идеальный мир без преступности? Да эти взрослые не знают даже, где её искать! Вот она, недетская жестокость!..

Больно всадили. Мишка сплюнул на землю и поднялся, снова получив, уже под дых. Надо двигаться быстрее...

— А-а-а! Что, сдулся, рыжий-бесстыжий? Кулак! Ничтожество! Будешь знать, как соваться, ты ни… — всё-таки Крагин успел встать и припечатал кулаком под подбородок лысого. Миха вился волчком меж хулиганов, то получая, то возвращая. Гудден снова разревелся, не в силах больше смотреть на крики и тумаки, Каин же тихо скулила и царапалась, не давая дылде ни секунды покоя.

— Миша-а-а-а-а-а-а! Держись! — она взвизгнула и сильно пнула щербатого под колено. Тот пошатнулся и отпустил девчонку, которая сразу же ринулась к рыжему. Джентльменов нет в этом мире, это она знала, даже издевательски улыбнулась, когда её грубо ухватили за волосы и остановили:

— Прекратите! Идиоты!

— Р-р-разойдись! — в кучу влетела темноволосая девчонка невысокого роста, и рост был ей лишь на руку — она легко навешала бугаям по самые не хочу, да и Мишке стало полегче...

Ненадолго. Лысый-таки успел пырнуть Крагина.

========== V ==========

— Чертова система! Ох, ненавижу! — Миша с тихим хрипом провалился к стенке и осел. Хулиганов как ветром сдуло. — Гужик, не голоси, жить буду… Наверное...

— У-и-и-и-а! — мальчишка ревел в голос и тормошили раненого за рукав. — Мы не можем вызвать скорую! Нам доступ почему-то закрыли-у-у-и!..

— Паникёры… — Вильма пыталась оставаться холодной, но руки тряслись, как у больной. Шарф с шеи перекочевал к Крагину на живот, перетянув торс парнишки и сразу окрасившись в алый цвет. — Девочка, прошу, сбегай, найди взрослых… Умоляю, у Миши меньше получаса!

— Поняла, уже бегу! -  чернявая быстро покивала, скрывая дрожь, и сорвалась с места, исчезнув во дворах и голося о помощи.

— Гудден, пожалуйста, успокойся… — Каин всхлипнула, — Я же сейчас расплачусь! Миша, скажи ему!

— Ви, спасибо… за это. — рыжий опустил глаза на повязку и слабо улыбнулся. Тёмно-серые, почти чёрные глаза не улыбались совсем, и Вильме было достаточно одного взгляда, чтобы взвыть не хуже Отто, — Ну что ты… Жить буду...

— Дурак… Зачем полез? Зачем? Хотел погеройствовать?

— Да нет...

— Вильма, ему уже тяжело говорить… — осипший голос Гужика прорезал воздух. — Прекрати, он не виноват.

— И то верно… Прости… — она быстро смахнула слёзы с ресниц и обернулась на торопливые шаги.

— Он, конечно, не взрослый ещё, но вызвать сможет! — девчонка горделиво подняла нос и повернулась на спутника.

* * *

Она снова пришла.  Я уже не представлял ни единой ночи без неё, без её   глаз и волос. Глупышка, почему ты снова плачешь, снова хватая меня за рубашку и тыкаясь носом в плечо? Что за мальчик? Отто? Кажется, я слышал о таком...

Мои слова не достигают её ушей, я вообще не могу говорить. Я пытаюсь позвать её наверх, где среди миров вьётся столь желанная мной Лестница куда-то в небытие. Я зову её с собой, но она снова не слышит и лишь тянет руки. Хотел бы я остаться, но меня каждый раз тянет наверх, где мне снова суждено разлететься в Междумирье на тысячу белых перьев.

* * *

— Меня позвала Кетерин Ласс, я могу взглянуть на пострадавшего? — высокий юноша присел около Мишки и оглядел рану. — Пожалуй, я могу помочь...

— Звони быстрее, прошу, — бросила, почти не глядя, Каин и вернулась к поддерживанию уже падающей головы Крагина, — у нас не так много времени!..

— Он сильный, не стоит так его опекать...

— Да мне плевать, прекрати, человек умирает! — Вильма рявкнула и, обернувшись, замерла.

На неё смотрели пара светлых глаз с неуловимой голубизной, ясные, даже при тёмных кругах от недосыпа. Темные густые брови контрастировали со светло-русыми волосами, местами выгоревшими до белого цвета. Белая рубашка, узкие штаны серого цвета, лёгкие кеды… И Ви не нашла ничего лучше, как брякнуть:

— Мы знакомы?

— Нет, но мне будет весьма приятно, если мы это сделаем. — он улыбнулся и обратился к рыжему. — Открой глаза, прошу.

— Ты кто?.. — парнишка продолжал слабеть на глазах.

— Друг. Можешь называть меня просто Га? бом. — он подмигнул. — Вы все должны молчать о том, что сейчас произойдет, хорошо? Это секрет.

— Что ты собираешься делать? — Гудден испуганно вцепился в рукав парня.

— Лечить. — Габ занёс руку за спину и буквально из воздуха выудил белое перо, слегка просвечивающее. Размотав окровавленный шарф, он провёл пером по ране, крепко прижимая за плечо Михаила к стене.

В полубреду парень ощутил лишь резкий разряд боли, а затем мягкое тепло, растекающееся по телу. В боку тупо ныло, вскоре и это чувство растворилось в тепле. Крагин отключился.

— Это… Это чудо! Это карманный регенератор? — Кет вцепилась в руку с рассыпающимся пером. — Раны как не бывало! Как ты это сделал?!

— Эта штука куда мощнее регенератора, Кетерин. Да, считай это чудом. — он вздохнул и присел, потрепав Мишку по щекам. — Просыпайся, рыжик.

— Ты из Центра? — Вильма взяла за руку Лютика, на всякий случай. — Если так, то...

— Нет, они об этом не знают. И не должны знать.

— Ты… — подал голос Миша, глядя на Ласс, — Ты Кетерин? Здорово дерёшься...

— Кто о чем, а Кулак о драках… — состроил умное лицо Гужик и поднялся. — Только рубашку замарал.

— Выстираю. Не беда. — Крагин крякнул, охнул и попытался встать. Не вышло, однако его подхватил Габ и помог обрести опору.

— Ты пока слаб, мои перья не могут восстановить все сразу… — светлоглазый аккуратно повел парня. — Тебе куда?

— Никуда, до ближайшей скамьи, а там… Посмотрим, — было видно, как у Крагина заиграли желваки и забегали глаза в поисках ответа на мысленный вопрос. Остальные ребята быстро перекинулись парой слов и именами, так и перезнакомились.

На лавку Миха повалился грузно, однако на удивление крепко сидел на пятой точке. Он был странно сосредоточен и бегал взглядом по Габу.

— Итак, я… Я не представился полностью, Михаил Крагин. Моё имя Габриэль Браннат Щек, и я...

— Кто ты? — прорычал Крагин, сжав кулаки...

— Я же только что...

— Кто?!!!.. — рявкнул рыжий и подтянул к себе за ворот Габриэля. — Что это за шутка с исцелением?! Не верю, ни в жизнь! Колись, белобрысый!

Габриэль молча стоял, чуть опустив глаза под пшенично-светлыми ресницами.

— Я тебя спрашиваю, что это за фокусы?! — Миша подтянул Бриля ещё ближе, насколько позволял ему рост и состояние.

— Считай это чудом, Михаил...