Тенелов и тенетира

Посвящается Екатерине Блиновой.

– Ну что, принёс? – спросила Мизга, вцепившись глазами в ловца теней.

– Принёс! – коротко ответил он и, подумав, добавил: – Только вот на меня по дороге нелюдь напал, а ты знаешь закон: чем больше возни, тем больше плата.

     Тенело̀в снял изодранную куртку и бросил на спинку стула. На измождённом лице просияла улыбка. Он устало хмыкнул и сел напротив Мизги.

– И чего тебе так кафешки нравятся? Ты ж сама нелюдь, а вы обычно под мостами да в парках прячетесь. – Тенелов открыл меню и страдальчески простонал: – Господи, как жрать-то хочется…

– Я заказала тебе немного пищи и чёрной смердящей жидкости, – отозвалась Мизга. – Кажется, в прошлый раз ты назвал её «кофе». Официант скоро принесёт.

– Ух как?! И давно могучая тенетѝра променяла золото на рубли? Или ты бедного официантика это… ну, мороком?..

– Тьма с тобой! Буду я тратить силу на человека? Продала вчера пару самородков одному приятелю, но не суть. – Голубые глаза Мизги алчно заблестели. – Ты лучше Пламя покажи, а то, небось, подделку притащил?! В Янтарном городе такого добра хватает.

– Э-э-э, Мизга, ты чего на Калининград брешешь? Выползла из Тени, прикинулась красавицей и важничаешь теперь. Не забывай, с кем говоришь. Я дела веду честно: с тебя золото – с меня Пламя.

     Тенелов вытащил из кармана джинсов спичечный коробок, показал Мизге и аккуратно положил его на стол. Худой, как палка, официант, заметил гостя, подлетел к стойке и шепнул что-то бармену. Тот кивнул и запустил кофемолку. Машина погудела секунду и выплюнула в холдер измельчённые зёрна. Сладко запахло арабикой.

– Правда считаешь меня красивой? – Тенетира тряхнула белыми волосами и лукаво прищурилась. В глазах сверкнули колдовские искры.

– Напрашиваешься на комплимент, что ли? Все вы тенетиры такие – сильные ведьмы, а хвостом вертите, как лисицы. Даже мне видно, сколько мороку ты влила в тело.

– Хамишь, мерзавец, но ладно, – на сегодня прощаю… Добыча твоя действительно пышет чарами!

     Тонкие пальцы Мизги коснулись коробка, впитав волшебное Пламя, что сочилось сквозь щели. Она вытащила золотистый камешек и поднесла его к настенной лампе, чтобы посмотреть, как свет проходит сквозь тёмно-красные жилки.

– Какая древность! – воскликнула тенетира. – Слёзы самой Земли! Ты молодец, постарался на славу.

– Сорок миллионов лет, не меньше. Если верить слухам, твои предки тогда были главными.

– Мы и сейчас главные, – прошипела Мизга, – но вы построили свои города и лишили нас магии. Почти всей. Только морок остался, да и тот на исходе. Приходится подпитывать его Пламенем.

– Да уж… Тот хомлин тоже считал, что главнее, пока я не скинул его в реку.

– Что? Так на тебя хомлин напал?! – Мизга рассмеялась так, что едва не выронила камень. – То есть это он тебе куртку порвал? Низший дух? Слабейший из нашего рода? Ты бы ещё со светлушкой подрался или с ветровиком!

– А я и подрался. Ну, объединились они, короче… Этот мелкий и ветровик. Подкараулили меня на Медовом мосту и отметелили. Видно, у них тоже морок заканчивался…

     Официант принёс приборы, кофе и тарелку карбонары. Он пожелал приятного аппетита, поправил бэйдж и убежал на кухню. Над столом повисло молчание.

– Ты серьёзно, Мизга? Такому борову, как я, и карбонару?

– А что?! Очень даже питательно выглядит, но главное – симпатично. Спагетти, словно отборные червяки, а сыр вон вообще расплавился паутинкой! А как мило разбросаны по тарелке кусочки свиной плоти! Любой добропорядочный нелюдь сказал бы спасибо, а ты вредничаешь.

– Всё, хватит, а то меня стошнит.

– То-то же! Ешь, давай! Это за мой счёт, угощаю. И никакой ты не боров. Больше похож на оленя, безрогого и туповатого, но довольно милого.

– Ты мне зубы-то не заговаривай. Сколько золота отсыпешь?

Мизга не ответила, сложила губы трубочкой и втянула воздух. Из камня вырвался поток магической силы – как будто ручеёк заблудился в пространстве, позабыв про гравитацию – засверкал и зашелестел, а потом влетел в пасть прекрасной тенетиры.

     Люди вокруг вели себя так, словно ничего странного не происходит. Они смеялись, общались, листали новостные ленты в смартфонах и донимали официантов бесконечными заказами. Тенелов посчитал это недобрым знаком и внимательно пригляделся к своей собеседнице. Из неё исходило больше морока, чем обычно. Колдовство оплетало пространство вокруг стола искривляющими реальность путами.

– С учётом трудностей, доставленных хомлином, три самородка с мизинец, – деловито сказала Мизга. – Нормально?

– Нормально, – хмуро произнёс тенелов, ковыряясь вилкой в остывшей карбонаре. – А ты точно Мизга?

– В каком это смысле? – Тенетира изобразила удивление. – Разумеется, я Мизга, а кто ж ещё?

– Да вот не знаю… Выглядишь как она, говоришь так же, но морока в тебе больше, и слишком легко ты его тратишь. Кажется, кто-то залез мне в голову и запудрил мозги так искусно, что я сразу и не заметил.

– Тьфу! Тьма те в печень! Догадался, значит…

– Догадался.

     Сверху раздался хлопок, от которого зазвенело в ушах. Реальность сжалась, задребезжала и вывернулась наизнанку.

     Тенелов очутился на Медовом мосту. Было тихо и солнечно. Под мостом плескались мутные воды Преголи, а в небе кружили чайки. Старик хомлин сидел на перилах и грозно глядел на тенелова. Крохотный нелюдь – нос картошкой, залысина, очки, и одет прилично, в бронзу – но магической мощи столько, что хватило бы на слона.

– Круто я тя заморочил, да? – Хомлин провёл пальцем по усам. – Отдай янтарь, человек, или ты хочешь, чтоб мы с ветровиком снова тебя отделали?! Я только свистну, он такого шороху наведёт, что речка от волн вздуется!

– Вот тебе и слабейший из рода… – Тенелов сунул руку в карман, достал коробок и протянул его хомлину. – Признаю, в этой битве мне не победить, так что забирай. Для Мизги я найду другой.

– Правильно, человек. Правильно. – Хомлин схватил коробок. – Однако негоже ведьмам водиться с тенеловами. Не по-нашему это, не по-нелюдьски. И как её только терпит Тень?!

– Ой, да ладно тебе, мелкий. Мизга не виновата. Время сейчас такое: нелюдям – Пламя, а людям – золото. Ну, думаю, ты понимаешь.

– Да я-то понимаю, а вот ты – нет. Совсем ничего. Ни про Тень, ни про янтарь, ни про морок.

– Как знать… Если отпустишь, может, ещё пойму?..

– Ай, Тьма с тобой, человек! Уходи.

     И он ушёл, живой и невредимый, жалея о том, что упустил Пламя и три золотых самородка размером с мизинец. 

     Если бы старый хомлин не проявил милосердие, тенелову пришлось бы использовать зачарованный нож, заблаговременно спрятанный во внутреннем кармане куртки. Но такая перспектива отнюдь не казалась ему привлекательной. Всё же хомлины пользуются огромным авторитетом среди прочих существ Тени и предпочитают селиться в городах кланами. А это значит, что в Калининграде их не меньше шести или семи. Обидишь одного, будь готов иметь дело с другими.

     Видения, навеянные мороком, тяжело прошлись по нейронам тенелова. И, хотя последствия магического удара проявились не сразу, не обращать на них внимания было попросту невозможно. Голова стала ватной и распухла от боли. Глаза налились кровью, чесались, а мир казался чьей-то извращённой иллюзией, как будто тенелова заточили в компьютерную игру. Прежде чем доползти до места встречи, он трижды подавил приступы тошноты, чередовавшиеся с тем, что психологи называют панической атакой. В общем, досталось тенелову по полной программе.

     В кафе было немноголюдно. Мизга сидела у окна и печально глядела на проезжавшие мимо машины. Тенелов рухнул на диван и умоляюще посмотрел тенетире в глаза. Собравшись с силами, он промямлил что-то вроде: «Помоги, с меня два Пламени…»

– Десять, и даже не спорь! – ответила Мизга и окутала стол чарами, чтобы никто не подслушал их разговора. – Кто бы на тебя ни напал, он пробил твою ауру. Ту часть, что питает человеческое восприятие Тени. Довольно умело, но жестоко. Этот нелюдь знал, чем ты промышляешь. И если я не вмешаюсь, ты больше не сможешь быть тенеловом.

– Скверно, конечно, но десять пламенных янтарей – это грабёж. Будь у меня столько, я бы продал их на ведьмовском рынке втридорога… Ай, чёрт, как жжётся!.. – Тенелов схватился за голову. – Виски сейчас лопнут!

– Десять, я тебе сказала! И хватит торговаться. А ещё назови своё имя.

– Ага, щас! Так я сразу и выдал тенетире… Ай… Ты же потом меня… Ай-яй…

– Ну, не хочешь, не надо. – Мизга встала, делая вид, что уходит.

– Ай-яй-яй, да чтоб тебя! Дима! Меня зовут Дима!

– Полное имя. – Тенетира снова села за стол. – Как в паспорте, пожалуйста.

– Ты шутишь?! А-а-ай… – Тенелов скривился от боли.

– Нет. Говори, а то мозги сварятся!

– Дмитрий Александрович Артемьев!

– Хм, славненько. Ну, я запомню. Наверное…

     Боль стихла, как будто её и не было вовсе. Мысли прояснились. Тенелов почувствовал облегчение и даже некоторую эйфорию.

– Что… Что ты сделала? – спросил он.

– Сняла остатки чужого морока и залатала аурические дыры. Теперь, мой милый Ануфрий, ты будешь в порядке.

– Какой я тебе Ануфрий?! Дима я! Ди-ма!

– Не важно.

– В смысле не важно?! А зачем тогда спрашивала?

– Да так, любопытства ради… Твоё имя слишком простое, безвкусное, и в нём нет ничего волшебного. Скука смертная, да всей Тени на смех.

     Официантка в круглых очках подошла к столику, окружённому колдовством. Тенетира сделала заказ, и та скрылась в направлении барной стойки. Через пять минут официантка вернулась с подносом, сняла с него первую чашку, вторую и прощебетала высоким голоском:

– Двойной американо с корицей и одинарный с горячими сливками.

Тенетира покровительственно кивнула, и девушка в очках ушла к следующему столику, не заметив нитей морока, что вцепились в её тело.

– Зачем ты так? – осторожно спросил тенелов.

– Проверить, не шпионит ли кто за нами. Не волнуйся, она ничего не почувствует. И в моём мороке нет яда – бояться тут нечего.

– И как?

– Да никак, обычная девчонка.

– Ну и хорошо. Спасибо за кофе, Мизга. Люблю корицу.

– Знаю, пока снимала с тебя чары, многое удалось подглядеть. Но вот того, кто наложил заклятье, я не увидела. Это тебя ведьма так обработала? Или, может быть, кто похуже?

– Хомлин, – ответил тенелов и невольно поморщился. – Давай, давай, можешь смеяться! Здорового мужика едва не прикончил мелкий нелюдь. Знаю, ситуация идиотская.

     Мизга выпила кофе залпом, промокнула салфеткой губы и снова с тоской посмотрела в окно. Через дорогу напротив стоял огромный, сверкавший витринами торговый центр. Стеклянная башня, в которой отражалась главная улица города, вздымалась высоко в небо, а на крыше её виднелись неоновые квадраты разных цветов и размеров, пока невзрачные и лишённые ночного электричества; между красным и зелёным красовалась короткая надпись – «Плаза». 

– Опя-я-ять хомлины… – с досадой протянула Мизга. – Значит, камешек мой безвозвратно утерян. Обидно, а я ведь столько мороку на тебя потратила, Себастьян…

– Не Себастьян. Дима!

– Не важно.

– Важно, но да, янтарь мне пришлось отдать, иначе старик утопил бы меня под мостом и продолжил притворяться невинной бронзовой статуей.

– Что правда, то правда. Ладно, Хулио, за напитки сам заплатишь.

     Тенелов не стал спорить. Ему, конечно, было неловко и странно, что за последние полчаса он успел побывать Ануфрием, Себастьяном и Хулио, но куда страннее сейчас вела себя тенетира. И странность эта заключалась не в том, что она путала имена – ведьмы в принципе не отличаются собранностью и тактом – Мизга медлила. Она могла бы уйти, как только услышала, что тенелов упустил Пламя, но отчего-то продолжала сидеть, воззрившись на торговый центр, как на что-то злое и сулящее ей неприятности. 

– Послушай, Мизга, я не телепат и мыслей читать не умею, но если у тебя что-то случилось, ты говори. Помогу по старой дружбе.

– Пф, я и сама справлюсь…

– Справишься, но со мной-то сподручнее будет!

– С чего это ты так решил?

– Ну, я, например, Тень чувствую неплохо и ловушки там всякие. Со стариком, однако, лопухнулся, не отрицаю. Хотя с ножом, который ты зачаровала, шанс был, но здоровье мне дороже.

– Верное решение, Педро! Хомлины владеют мороком не хуже тенетир. Ты бы от него уполз полумёртвым, без руки или с прокушенным горлом. – Мизга постучала по столу ногтями. – Ладно, вдвоём всё равно веселее.

– Вот-вот, подруга, сразу бы так! Рассказывай!

     Тенетира помедлила, тщательно подбирая слова, а потом сказала:

– Хомлин по прозвищу Агвид заколдовал светлушек с Ленинского проспекта. Теперь они в одной шайке.

     Тенелов прыснул со смеху:

– И чего тут криминального, Мизга? Светлушки же добрые. Прыгают себе с фонаря на фонарь, питаются электричеством и почти не шалят.

– Добрые-то добрые, но доверчивые. И если хомлин попросит, к примеру, устроить короткое замыкание, сделают без расспросов.

– Так, теперь я начинаю въезжать. Вот же коварная мелочь!

– Ещё какая! Но понять их можно. Хомлины обозлились на людей за то, что вы оскверняете Пламя подделками, вырубаете деревья и загрязняете Преголю. Многие духи рассержены, но взбунтовался только Агвид. 

– Мда, есть за нами такой грешок. Ну и? Что он задумал?

– До банального просто, Джеймс. Агвид планирует сжечь Плазу. Завтра в обед.

– Не Джеймс – Дмитрий, – промямлил тенелов. –  Но завтра же суббота! Народу будет...

– Вот именно! Поэтому тут нужен план.

– И-и-и? Он у нас имеется?

– Само собой! Мы заложим бомбу!

– Э-э-э, ты что такое говоришь?! 

– Ну, то есть ты позвонишь и скажешь, что торговый центр заминирован, а я призову морок, чтобы никто не заметил, как мы проберёмся внутрь. Как тебе?

– Фух, если так, то ладно. Даже нет… Это супер! Я в деле! Встретимся у главного входа в девять.

– Хорошо, за пару часов должны управиться. – Мизга сверкнула льдинками глаз. – Тенелов и тенетира, кто бы мог подумать?!

– Ну, как по мне, дуэт достойный, – отозвался Дима. – Ты иди, а я ещё посижу, закажу чего-нибудь съестного.

– Карбонару, наверное? – спросила ведьма, и оба они рассмеялись.

     Утро было ветреным и по-осеннему прохладным. Тенелов, как всегда, нацепил футболку, штаны, кроссовки, натянул кожанку и отправился на дело. Мизга ждала его в условленном месте и в условленное время. На ней было элегантное чёрное платье с пауками, вышитыми серебром, и чёрная шляпка с широкими полями.

     Полиция перекрыла дорогу и оцепила торговый центр. Вдалеке засвистели сирены пожарных машин. Людей вывели из Плазы, но они не разошлись по домам, а остались, чтобы узнать, чем же всё кончится.

     В толпе зевак Мизга разглядела тенелова, сотворила заклятье и помахала напарнику. Дима понял, что морок уже действует, и решительно двинулся к ведьме. Ни его, ни Мизгу никто не замечал. Поднявшись по ступеням, он осмотрелся, втянул воздух полной грудью и сказал:

– Людей, как погляжу, эвакуировали. А значит, с одной проблемой покончено. Что дальше делаем? Хомлин уже в Плазе?

– Да, но прячется на третьем этаже. Где точно, сказать не могу. Похоже, Агвид почувствовал меня и зарылся в такие измерения, где взор тенетиры бессилен.

– Третий этаж! Мизга, там ведь кинотеатр! Если бы хомлин его поджёг…

– Да-да, Сальваторе, погибло бы много людей.

     Тенелов коснулся плеча ведьмы и сказал:

– Может, сейчас не время, но я хочу знать. Почему ты нам помогаешь? 

– Потому что боюсь войны. Другим нелюдям всё равно, что творит их родственничек, но только не мне. Я не хочу, чтобы наши народы враждовали. – Мизга покраснела и отвела взгляд. – Мы разные, но мы – дети одного мира.

– Хорошо, – тенелов кивнул и достал заколдованный нож, – тогда приступим!

     Стеклянные двери разъехались, и Дима вошёл в торговый центр. Тенетира последовала за ним. Внутри было пусто и тихо, а лампочки мерцали, как новогодние гирлянды. Эскалатор работал с перебоями, и откуда-то доносился треск рассерженного электричества.

– Светлушки бушуют, – прошептала ведьма и подставила ладонь к уху. – Их здесь сотни, слышишь?

–Угу, – глухо отозвался тенелов. – Только вот, чтобы очистить от них Плазу, мне нужен день или два, или три. Как повезёт, в общем.

– В таком случае, нам стоит разделиться. Я займусь светлушками и постараюсь вытянуть из Агвида столько мороку, сколько получится. Это его ослабит. А ты займись тем, что умеешь лучше всего – лови порождение Тени, самое чёрное и зловредное. Не промахнёшься. Я верю в тебя, Дима.

     Тенелов довольно хмыкнул, перехватил нож и вбежал по сломанным эскалаторам на третий этаж.

     Угольным сгустком морока хомлин метался от розетки к розетке, кряхтел и бубнил что-то гневное под нос.

– Всё верно, Агвид! Твоих друзей тут нет. Прямо сейчас они сражаются с колдуньей по имени Мизга, так что пожара не будет.

– Мизга-а-а! – зашипел нелюдь и бросился на тенелова.

     Тот выставил нож вперёд, и Агвид, налетев на острие, рассыпался чёрными хлопьями морока. Дима не терял концентрации, предположив, что хомлин мог как-то его одурачить. Он крутил головой из стороны в сторону, но ничего подозрительного не видел – нелюдь исчез.

     Внизу шевельнулась тьма. Тенелов опустил глаза и заметил, что крохотные частички магии стягиваются в угол за торговым автоматом. Пока он сообразил, что к чему, Агвид уже восполнил силы и взметнулся в воздух, швыряясь смертоносными заклятьями.

     Дима уворачивался от них, как от стрел, и отбивался ножом. Но хомлин продолжал напирать. Одно из заклятий вонзилось тенелову в плечо, другое – в ногу. И тут Дима ощутил на собственной шкуре, что Мизга действительно ослабила Агвида. Чары жалили, как пчёлы, но серьёзного вреда не причиняли. 

     От прямого удара в голову тенелов защитился, но тут же получил более мощный удар в живот. В глазах потемнело. Дима не мог дышать. Скрючившись от боли, он рухнул на пол. 

     Хомлин злорадно рассмеялся. Подлетев ближе, он уже готовился добить врага, но вдруг замер. Тенетира связала его паутиной морока. Облитая сиянием светлушек, роившихся вокруг неё, Мизга подошла к тенелову и сняла парализующее заклятье.

– Что ты делаешь, сестра?! – завопил Агвид. – Он же человек! Отвратительный, мерзкий, ни на что не годный человечишка!

– Ну, я бы так не сказал, – простонал Дима, соскребая себя с пола. – Я ведь старался тянуть время для Мизги, и, как видишь, она тебя победила.

– Мы победили, – отозвалась тенетира и взяла тенелова за руку.

     В груди у него горячо заколотилось сердце.

     Светлушки радостно зазвенели.

– Ты предала нас, ведьма! Всех нелюдей! – Хомлин попытался вырваться, но путы Мизги сдавили его крепче. 

– Поверь мне, Агвид, я хочу как лучше. И я не стану тебя убивать, но ты лишишься морока на годы, и тебя будет судить твой клан. – Тенетира вырвала магию из хомлина и медленно опустила его вниз. – Вчера я всё рассказала вашему старейшине. 

     Тьма, окружавшая Агвида, растаяла. Маленький бронзовый нелюдь яростно топнул ногой, прокричал страшные ругательства и убежал в сторону эскалатора.

     Распугав светлушек, вновь завыли пожарные сирены. 

– Мизга, представляешь, мы справились! – сказал тенелов и притянул к себе тенетиру. – Прямо как в фильмах, когда бомбу обезвреживают за минуту до взрыва! Круто же, правда?!

– С тебя сорок пламенных камней, – прошептала она, улыбаясь.

     Бледная кожа Мизги снова зажглась румянцем. Тенетира смущённо поправила волосы.

– Да хоть бы и тысяча, – прошептал он в ответ и крепко её обнял.