Волшебная скрипка

Жила-была Скрипка. Это была необыкновенная Скрипка. Мастер, изготовивший её, прожил трагическую и короткую жизнь. Он был очень одинок, и Скрипка была единственным его детищем. Над её созданием он «колдовал» не один год. Создавая это чудо, мастер грустил и часто плакал, так что к окончанию работы Скрипка была буквально пропитана слезами, потом и капельками крови её творца.

Рождение Скрипки было долгим и мучительным. Вошла она в эту жизнь с пронзительно-печальным криком.

С момента её рождения все восхищались ею. Каждый, кто хоть однажды услышал её, ждал встречи с нею вновь: всех поражал её чудесный вид, а необычное, почти трагическое пение и вовсе сводило с ума. Людские глаза всегда были полны слез. Однако у мастера она прожила недолго.

Однажды Скрипка была передана гробовщику в заклад и поселилась в доме Якова Иванова по кличке Бронза. Он уже не один год носил свой сюртук цвета бронзового или лондонского дыма и ни за что не хотел расстаться с ним. Фраки такого цвета носили тогдашние щёголи. И этот удивительный модный цвет никак не сочетался с угловатой огромной фигурой бедняка Якова. Прозвище, произнесённое однажды, навеки «прилипло» к нему.

Скрипка чудесно перенесла переезд. А по-другому и не могло быть: этот чёрный кожаный футлярчик, в который её поместили, изнутри был покрыт мягким бордовым бархатом, и углубление в нём было точь-в-точь по изящной фигурке красавицы Скрипки. Скрипка чувствовала себя очень уютно, несмотря на кромешную тьму. Здесь, внутри футляра, хорошо думалось и мечталось. Она уже видела огромный театр, оркестровую яму, сестёр и братьев из семейства струнных, худощавого мужчину в чёрном смокинге с дирижёрской палочкой в правой руке. Она даже предвкушала взволнованное прикосновение скрипача к своим ещё совсем новым, крепко натянутым струнам.

И вот Скрипка поселилась в старой избе Бронзы. У неё было почётное место над кроватью на центральной стене срубчатой избы. Никто не мог сказать, сколько лет было этой избе. В ней ещё хозяин Яков мальчишкой бегал. В дубовом бревне чуть выше середины стены был аккуратно вбит медный гвоздь. Такие гвозди получали посредством литья и ковки. Медные гвозди имели чудесный декоративный внешний вид и стоили очень дорого, ведь изготавливали их вручную. И, как все другие вещи в этой избе, попал он к Бронзе в качестве заклада. Вот на этом медном гвозде и висела Скрипка. Да, необычный гвоздь для необычной Скрипки. Но Скрипке её пристанище нравилось. Отсюда, со стены, было хорошо видно всё вокруг. Она не раз видела, как Бронза, открыв свою тетрадь, записывал туда свои убытки, как его жена Марфа входила с вёдрами, полными воды, или наколотыми дровами для того, чтобы растопить печь и искупать свою маленькую дочь. Особое удовольствие Скрипке доставляло наблюдение за белокурой и голубоглазой девочкой. Малышка много спала, много гулила и почти не плакала, только по-старушечьи покряхтывала. За такой спокойный характер и небесно-голубые, всегда улыбающиеся глаза все её очень любили, и Скрипка тоже.

Но однажды девочка заболела. Взгляд у неё был потухший. Она часто тихонько плакала, и родители не знали, чем помочь малютке. Фельдшер всё не ехал, и, чтобы как-то утешить дочь, Бронза снял со стены Скрипку и поднёс её к малышке. Скрипка не была в диковинку ребёнку, но так близко она никогда её не видела. Малютка притихла, протянула ручки к Скрипке. И каким-то чудесным образом, захватив струну, извлекла такой волшебный звук, что все предметы и люди в доме, которые услышали эту прекрасную мелодию, преобразились.

И больше не было на свете бедно одетых Якова и Марфы, не было стоящих в углу гробов на продажу, и утварь стала новой, и печка кафелем выложена, и еды теперь было вдоволь. Муж и жена ласково смотрели друг на друга, отец нежно целовал девочку в лобик, и больше никогда женщина не таскала тяжёлых вёдер с водой, не рубила дрова и не топила печь. В семье царили любовь и уважение.

И с этого момента всё в жизни этой семьи изменилось. Яков, узнав о волшебном соприкосновении дочери со Скрипкой, стал обучать малышку игре на инструменте. А каждое воскресенье, когда грешно было трудиться, Яков, посадив белокурую красавицу себе на плечи, шагал рядом с любимой женой Марфой к реке. Тут они стелили небольшую домотканую дорожку под широкой старой вербой с маленьким дуплом и вороньими гнёздами на ветвях. Яков доставал скрипку из футляра, удобно укладывал её на своём плече и нежно прижимался подбородком к корпусу. Прекрасная мелодия разливалась по берегу реки. А Марфа и девчушка наслаждались прекрасными видами под чудесную музыку. Лишь изредка романтическую атмосферу нарушал гудок проходившей мимо барки.

Яков давно не делал гробы, а верстак использовал только для создания лодок, которые с удовольствием раскупали люди разных сословий. Он и для себя смастерил лодку, чтобы плавать по реке от одной усадьбы к другой и радовать людей игрой на Скрипке: у кого на дне рождения играл, у кого – на свадьбе. Его жена стала разводить гусей. Дело это было не сложное, ведь особого ухода они не требовали. Утром зерном накорми и жди их возвращения только к вечеру: река гусей и накормит, и напоит. Якову больше никогда не приходилось записывать убытки в свою тетрадь. Он уже начал подумывать о покупке нового добротно дома и рождении сыночка-наследника.

С тех пор в семье Якова и взрослые, и дети с любовью и трепетом относились к Скрипке. Поэтому главной традицией этой семьи стало празднование дня рождения Скрипки.