Два

и последние дни как подменили,

но ты не найдёшь и пяти отличий,

в петли покрепче крепи двуличие.

крепче.

и ветра перемен не одни, вместе

надувают лёгкие, с грохотом лопая,

мне никогда не насытиться местью...

прозу жизни кривым почерком,

стиснув зубы, вывожу криво,

и, задыхаясь в цветении почек,

с шутливой улыбкой глумлюсь над

миром.

ты никогда не поймёшь меня

я и сам не способен в узор сложить

то, что в другом воскрешает вина –

душит во мне, очерняя жизнь.

и последние дни как подменили,

но ты не найдёшь и пяти отличий,

если во мне одного убили – другому

легче.

Цент

Ты можешь полюбить золотое небо

И его оттенок седины любимой,

Напрасно растрачены гневные

--

Солнечная пуля прошла навылет.

лицо оцарапало солнечным лезвием,

от края, до края рта расползлась

улыбка, Как на паутину, на леску

Обнажённая дева разинула пасть.

Изуродован красотой в лице,

Изумрудный холод читает по слогам:

«это невыверенный прицел»

смазал и в кровь по щекам разорвал.

в нервы съеденные пальцы

и сияние в цвет мать — и — мачеха,

перекатывают цент — да — и — нет -

два мерцающих мальчика.

Тьма

На улице серый студень дня,

Снуют студенты и шпана, я

Жму руку облаку в штанах,

Иду, жуя schogetten шоколад.

Моя душа трещит по швам.

В руках Толстой «Эмигранты»,

Я здесь и сам как эмигрант:

Мой город – мой стеклянный

шар.

Я шут, или улыбка – шрам, но

Точно я как рыбка клоун. И

шутки придают свой шарм.

Как автомат зелень банкно-

там.

Шнурки ресничек в узелок.

Я выпускаю тленный пар.

Мой город – мёртвый Азерот.

Я сам его в грязь закопал.

Старуха. Курит. Дым – окутал.

Сад земных наслаждений –

укрытый смогом переулок.

Замедленно сердцебиение,

Замедлены вокруг меня:

Банкир, Шофёр и почтальон,

Пищеварительный бульон,

Обмен веществ, кишка-змея.

В небе над городом гроза

Мне плохо, как и день назад.

Я покидаю смрадный зал,

По знакам на автовокзал.

Клубится тьма Шоггота над

Библиотекой, школой, эша-

фотом. В кармане zeró и проза,

Доза яда на губах и микрокос-

мос.

***

Йа!

Глаза болят. Замыленный вос-

ход. Поля. Джо Сарджент

борется со сном. И зло внутри

цитирует молитвослов. Йа!

Клубы пыли позади автобуса,

На 4 месте по билету призрак.

Я понял, но было поздно.

ТЬМА НАД ЕРШАЛАИМОМ –

ЭТО ТЕНЬ НАД ИННСМУТОМ.

Мой Новый Данте

Мой Новый Данте не вышел в Full,

Перестал заходить на Facebook,

Мой Новый Данте – старый друг,

С Underwood на квартире уснул.

А на кухне под мелодию

В такт, качая бёдрами, плечами

Беатриче готовила завтрак и кофе,

Для того, кто работал ночами.

Эта мелодия помнит винил,

Come softly to me, дорогая...

Песня нежной красивой любви

Мой Данте и Бет...

Ночь прошла, за ней другая

Мой старый, новый Данте, твори!

Я пишу для вас о счастье, друг

Ты так долго ждал её любви.

Приходите тихо, моя дорогая...

Сверху с высоты...

Спи Данте, спи....

«I want, want you to know

I love, I love you so

Please hold, hold me so tight

All through, all through the night»

И она никуда не уйдёт.

Ведь она его любит.